— Эээ, а можно вопрос?

Нас перебил его мобильный. Он неловко провел по экрану пальцем левой руки, и у меня снова взыграло чувство вины, пока я накладывала себе омлет в тарелку.

— Да, Николай… Когда?… Сколько? А пьяный был, ну тогда, конечно, правильно сделал, что уехал, — саркастически отозвался он.

Я сглотнула, додумывая повод, по которому звонил невидимый собеседник.

— Ладно, я подъеду. Может, по видео? Ох, да ладно, ладно, все понял. Конечно, лучше лично такие вопросы решать. Нет, помощница старая уволилась, а новая еще не в курсе дел. Сейчас будем.

Я вопросительно посмотрела снизу вверх, и Исаев мотнул головой на выход из кухни.

— Планы меняются. Поешь позже. За мной, — скомандовал он и пошагал через гостиную в сторону своей спальни.

Мы прошли через хозяйские покои, и я не могла не затрепетать, когда увидела его огромную смятую постель. Темно синее белье и очки на тумбе возле лампы. Небрежно брошенный пиджак на спинке стула. Я едва не свернула шею, пытаясь сфотографировать глазами эти сексуальные детали.

Теперь ведь буду плохо спать, пока не увижу Исаева в очках. Он вроде бы пару раз надевал их на лекциях, но сейчас я совершенно не помнила его в них. Вообще, он стал для меня совсем другим человеком после случая в бассейне.

— Это гардеробная, — сказал Роман Андреевич, останавливаясь у ниши в углу спальни.

Разумеется, я зазевалась и не успела вовремя затормозить. Разумеется, я налетела на него, неуклюже всплеснула руками и задела больное запястье.

Роман Андреевич зашипел, зажмурился и отвернулся. Я вся сжалась, готовая даже к ответному удару. Он несколько секунд боролся, похоже, именно с этим желанием. Признаться, я его не винила. Сама себе уже была готова по щекам надавать. Надо же быть такой кобылой. Как слон в посудной лавке.

— Мне очень нужно, чтобы ты помогла мне сейчас с рубашкой, Настя. Иначе я бы тебя уволил. А может, и избил бы на прощание, — обреченно проговорил Роман Андреевич, смиряясь с моим присутствием и болью. — Будь добра, не делай резких движений и не приближайся ко мне без надобности.

— Хорошо, простите, пожалуйста.

— Бог простит. Иди сюда.

Я последовала за ним, держа дистанцию, но все равно присвистнула, увидев огромную комнату с костюмами, рубашками, галстуками, ремнями и прочей другой одеждой. Рабочего у Исаева было, разумеется больше, но в уголке я заметила полки с чем-то цветным и спортивным.

— Рубашка, Настя. Вторая штанга от тебя. Кремовая. Рядом полки. Там шкафчик и запонки. Одну возьми. Второй рукав просто закатаем, как вчера.

Я послушно прошагала к нужной штанге, аккуратно сняла с вешалки рубашку. Сердце заколотилось сильнее, когда я подошла к полуобнаженному Роману Андреевичу. Он уже стащил с себя футболку, оставаясь только в мягких спортивках.

Я встала так близко, что кожей ощутила жар его тела и запах. К почти привычному уже возбуждению добавился страх, что я снова задену его руку.

Исаеву пришлось немного присесть, чтобы я накинула рубашку ему на плечи, он быстро пропустил в рукав здоровую руку и медленно, аккуратно, с моей помощью, просунул и больную.

— Галстук. Темный. Любой из тех, что справа, — отрывисто выпалил Исаев, кивнув на коробочки возле запонок.

Я выбрала темно-синий в неяркую косую полоску. Накинула петлю на шею Романа Андреевича и деревянными пальцами, стараясь не глядеть на бьющуюся на шее жилку, в которую так хотелось впиться зубами, каким-то чудом, с первого же раза завязала красивый Виндзорский узел.

Роман Андреевич скосил глаза в зеркало, криво усмехнулся.

— Идеально, Настя. Хорошо, что я тебя не уволил. Ради такого галстука я даже готов потерпеть еще пару ударов по руке.

Я с улыбкой потянулась к нему, но Исаев отшатнулся.

— Я пошутил.

— Боже, Роман Андреевич, — рассмеялась я. — Да не собираюсь я вас бить. Мне нужна ваша левая рука.

— Зачем?

Ох, ну почему каждая фраза, которую говорит мой профессор теперь можно трактовать двусмысленно. И почему, черт подери, я завожусь, вспоминая самый приятный контакт с его левой рукой.

— Запонка. Застегнуть манжет.

Я аккуратно взяла его за руку, немного нервничая, потому что с запонками я дел не имела. Но все получилось интуитивно. Я не сломала ни драгоценный зажим, ни вторую руку не только моего профессора, теперь и босса.

Даже жаль, что так быстро справилась, не хотелось его отпускать. Я не удержалась и провела пальцем по тому месту, где стучал пульс. Роман Андреевич опустил руку, резко вырывая ее, и проговорил хрипло.

— Хорошо, Настя. Теперь штаны.

— Что?

Я ослышалась?

— Сними мои брюки.

***

Я вспыхнула, но решила не задавать тупых вопросов, чтобы снова не злить его. Наверно, он и штаны сам с трудом снимает. Ладно. Чего уж… Брюки, так брюки. Помогу.

Я протянула руки, коснулась мягкой резинке на поясе. Постаралась не обращать внимание на поджарый живот, косые мышцы на боках и… Бугор ниже? Мне показалось или это действительно стояк?…

Стоило мне положить руки ему на бедра, как Исаев мигом отшатнулся.

— Ты чего творишь?!

Я подняла на него глаза, отчаянно краснея по второму кругу.

— Вы же сами сказали снять брюки.

— С вешалки, Настя! Боже, с вешалки!!! Зажимы тугие. Мне сложно самому одной рукой, а с себя штаны я сниму без твоей помощи, не утруждайся. И даже надену сам.

— Простите. Извините, ради бога. Я подумала…

— А не надо такое думать! Брюки в тон галстуку. Шевелись, у нас срочная встреча.

Я пошла к штанге с брюками, выбрала одни из миллиона темно-синих, подала Исаеву.

— Оставь в спальне на кровати и иди завтракай. Потом заправишь мою постель.

— Я могу и сейчас…

— Сейчас я буду в спальне без штанов. Тебя, похоже, не отпускает эта мысль. Хочешь присутствовать?

— Нет, нет, конечно, нет.

Да. Да. О, да!

Кажется, мои щеки вскипели из-за третьей волны румянца. Странно, что кожа не пошла волдырями от стыда. Что же я все не так понимаю?

Может, причина в том, что мягкая спортивная ткань почти ничего не скрывала? И я прекрасно видела, как топорщились штаны в его паху. Почему? Это на меня или обычное мужское утро?

Наверно, это просто я головой поехала и слегка помешалась на Исаеве. Нужно взять себя в руки и заканчивать с этим.

Я помчалась обратно в кухню и послушно заглотнула омлет, который оставил мне Исаев. К слову, он был отвратителен на вкус. Не знаю, как можно испортить такое простое блюдо, но я ощущала странный привкус и соли явно не хватало, а вот перца Роман Андреевич напротив не пожалел. И чеснока. Зачем-то.

Нужно будет завтра проснуться пораньше и сделать ему нормальный завтрак. Может, подобреет.

Я взяла из холодильника пакет молока, чтобы добавить в кофе. Знакомый омлетный привкус теперь был и в кофе. Я посмотрела на молоко. Оно оказалось вовсе не коровье, а соевое. Ну и дела. Он ведь не веган. Или не строгий, ведь яйца-то ест.

Ладно, выясним.

Я допила и доела, когда Роман Андреевич позвал из гостиной.

— Настя, ты готова?

Я выскочила из кухни. Он уже стоял у дверей лифта, в брюках, рубашке, галстуке, без пиджака, но от этого не менее сексуальный и привлекательный. Рука в ортезе, как обычно, поднята пальцами вверх.

— Да.

Он снова осмотрел меня с головы до ног, как будто что-то во мне могло измениться за такое короткое время, что ему требовалось, чтобы надеть брюки.

Кстати, о брюках!

— Роман Андреевич, — ахнула я. — А как же ремень?

— Никакого ремня, Настя, — сурово ответил он.

— Но вы всегда носили ремни, да и там у вас целая коллекция… Я помогу!

— НЕТ! — рявкнул Исаев и добавил тише: — Просто поверь мне. Сегодня мы обойдемся без ремня. Собери, пожалуйста, в кейс ноутбук, планшет и те бумаги. Вася уже едет. На встрече достанешь ноутбук и будешь печатать все то, что скажет клиент. Это важно. Потом Вася отвезет тебя в МГУ, реши все окончательно с сессией. Допуск и зачет я проставил. Жду тебя в офисе к трем, не опаздывай и оденься поприличнее.